Журнaл "Вeстник", том 5б #15(65) 0т 27 июля, 1993г.

Владимир ЛЕВИН (Нью-Йорк)

КСТАТИ О ПТИЧКАХ, ИЛИ МОХНАТЫЕ УШИ МАЙОРА ПРОНИНА

1. ДАЛЕКО ОТ МОСКВЫ

Никогдa в жизни не приходилось видеть такого количества шпионов — английских, американских, китайских, японских, польских, германских, даже одного аргентинского. И всех вместе. Инженер минской радиостанции был произведен в аргентинские разведчики за то, что у него обнаружили странную бумажку, написанную по латыни. По-скольку мастера заплечных дел "академиев не кончaли" и искренне считали, что в консерваториях произ-водят консервы, они приняли предписание врача за шпионское донесение, и за этот рецепт человек схлопотал 10 лет Колымы...

Если сложить под одну обложку судьбы людей, что собрались в небольшой нью-йоркской квартире, то получился бы еще один «Архипелаг ГУЛАГ». Но великие книги неповторимы. И дополнять их не стоит, хотя ждут еще своего часа те герои, что прошли через ГУЛАГ периода гласности и "перестройки". Например, профессор, доктор экономических наук Юрий Авласенко, написавший о "демократе" М.С. Горбачеве книгу «Советская трагедия», на два года попал в психушку. Следователь московского уголовного розыска Игорь Колганов, разоблачивший народного депутата как вора и жулика, на пять лет "загремел под фанфары" в Нижнем Тагиле, где поделом сидели Чурбанов и его узбекские друзья-генералы. Они-то знали, за что сидят, а Колганов не мог взять в толк даже после того, как его выпустили и избили до полусмерти возле американского посольства.
Все они могут сказать о себе словами Александра Солженицына: "Я побывал уже в брюхе дракона, в красном брюхе дракона. Он меня не переварил и отрыгнул. И я пришел к вам свидетелем того, как там, в брюхе". Они тоже пришли рассказать, создав Международную ассоциацию бывших советских политзаключенных и жертв коммунистического режима.

Накануне собрания ассоциации в адрес ее президента, доктора технических наук Александра Болонкина, пришло письмо из Белого дома: "Большое спасибо за ваши обращения. Я приветствую ваши предложения и обещаю, что они будут внимательно рассмотрены. Я ценю ваши усилия и желаю вам всего наилучшего. Билл Клинтон" Узников ГУЛАГа приветствовали также сенаторы Альфонс Д'Амато, Джон Керри, Брок Адаме.

За один год Международная ассоциация выросла в пять раз, к ней присоединились многие организации бывших советских политзаключенных и жертв коммунистического режима в России, на Украине, стран Балтии. Ее отделения появились в Канаде, Германии,Швеции, Израиле...

Вот какое письмо пришло 5 мая из Санкт-Петер-бурга: "...Нас осталось всего 970 человек из 332 тысяч ленинградцев, объявленных в сталинский период "врагами народа", беззаконно арестованных, сосланных на каторжные работы, уничтоженных без суда и следствия. Зная, что вы проводите гуманистическую политику, последовательно отстаиваете права человека, привлекаете внимание общественных организаций и благотворительных фондов, государственных деяте-лей и политиков к положению бывших политзаключенных и жертв режима, просим рассмотреть вопрос о возможности вступления нашей Санкт-Петербургской ассоциации жертв необоснованных репрессий в Международную ассоциацию бывших советских политзаключенных и жертв коммунистического режима*.

Аналогичное письмопришлоотассоциациижер1в незаконных репрессий города Москвы и Московской области, объединяющей 9 тысяч человек. А всего Международное сообщество политзэков со штаб-квартирой в Нью-Йорке объединяет) сегодня более 12 тысяч лиц, прошедших через чрево красного драконa.
Они требуют международного суда над КПСС и КГБ, как над'организациями, совершившими чудовищные преступления против человечества, открытых процессов над конкретными палачами, принимавшими участив в пытках, издевательствах, уничтожении сотен и тысяч людей, а ныне продолжающим и занимать высокие посты на всех уровнях власти и управления в новых структурах СНГ. в том числе и в общественно-политических организациях. Международная ассоциация бывших советских политзаключенных требует выплаты соответствующей компенсации пострадавшим, помогает им в получении статуса бeженцев, пенсий, социальных пособий.

Доля эмигранта несладкая. Люди. потерявшие здоровье в тюрьмах, лагерях, психбольницах, даже оказавшись в такой благословенной богом стран?, как США, лишены родины, близких, стихии родной культуры, языка, привычек. Дай возраст у них далеко не тот, когда можно начинать все с нуля. Они нуждаются в повседневной помощи, заботе и внимании. Сам факт их общения, встречи, возможность высказаться, контактировать с американской общественностью — великое дело.

Дай бог, чтобы твоя страна тебя не пнула сапожищем...

Их пнула, отобрав здоровье, лучшие годы жизни. И должна за это ответить. Но хитрые и коварные люди, созданные ими вампирские организации никуда не делись. Сломавшаяся машина тоталитаризма еще тарахтит, а КГБ, поменявший вывеску, работает прежними методами. Отработанный в пасти дракона "человеческий материал" для них представляетопа опaсность, поскольку мученики знают поименно своих мучителей и вполне реально способны сорвать с них обмундирование и маску демократов. Они объединяются, и это опасно.

Вот почему некие странные явления стали происходить в ассоциации. Еще в октябре 1990 года из неe был исключен некий Михаил Малинин: за подделку документов, самовольное расходование средств, а в прошлом — сотрудничество с лагерной администрацией, попросту говоря, стукачество. Разоблаченный как человек, который выдает себя не за того, кем является на самом деле, Малинин в долгу не остался: украл общественную кассу, документы и бланки и объявил о создании своего "Американского общества советских политических заключенных".
Можно бы подумать, что в этом 38-летнем молодом человеке взыграли властолюбивые амбиции, и очень захотелось стать руководителем какой-либо общественной организации, быть на виду. Хотя морального права на это у Малинина, мягко говоря, никакого: не за то он сидел; в кругах диссидентов никому не известен и, более того, — был выпущен всего через два года после посадки. Для этого надо иметь большие заслуги перед товарищами чекистами. Как выяснилось, они были. "Вычислил" Малинина тонкий и исключительно корректный публицист Николай Толстых, который в марте 1990 года писал в статье «Об окраске птиц в полете, по которому они видны», опубликованной в «Новом русском слове»:
"В суете, охватившей определенную часть эмиграции и вызванной переменами в СССР, расширением контактов, выездом многих бывших политзаключенных, в поспешности, с которой начинается разработка и попытки внедрения в жизнь всяких организационных проектов, часто иллюзорных, находят для себя благодатную среду те, чье мировоззрение сосредоточено в основном на собственном пупе. Они без колебаний присваивают себе право (не имея, в сущности, никаких прав) говорить от имени многих. Владеет ими "одна, но пламенная страсть" — выделиться, быть напечатанными, услышанными. Она и диктует им политические декларации, и толкает вершить "диссидентский суд" в последней инстанции... Малинин здесь. Ни по ментальности, ни по убеждениям, ни по духу он не имеет ничего общего с диссидентством... Скорее всего такие поступки продиктованы в основном глупостью..."

Интеллигентно, мудро и деликатно разделался Николай Толстых с самозванцем. Но тогда, в девяностом году, публицист еще многого не знал. Нет, не на собственном пупе сосредоточено мировоззрение господина Малинина, который нетак уж и глупо, а вполне профессионально ведет большую игру. Не зря в своей статье Н. Толстых подметил такую деталь: Малинин в своих выступлениях настаивал на необходимости проведения Международной конференции по правам человека в Москве — заветной мечте Политбюро ЦК КПСС еще с андроповских времен.

Такая конференция по человеческому измере-нию СБСЕ состоялась в Москве с 10 сентября по 4 октября 1991 года. А 3 сентября в ее адрес из Нью-Йорка было заблаговременно отправлено обращение "Американского общества бывших советских по-литзаключенных", по стилю напоминающее донос. И оно было зачитано председательствовавшим. Цитировать этот "документ", написанный очень уж знако-мым почерком, противно и гадко, но, как привыкли говорить в "солнечном и самом светлом крае", страна должна знать и видеть своих героев.
Итак, слово документу:

"Американское общество бывших советских политзаключенных насчитывает 47 членов и входит в Международную ассоциацию бывших советских политзаключенных со штаб-квартирой в Нью-Йорке... В рамках темы межправительственной Конференции по человеческому измерению Общество обращают внимание соучастников, а также делегатов международного форума общественности на положение с соблюдением прав человека в США в отношении находящихся здесь в качестве беженцев бывших со' ветских политзаключенных, имея в виду многократное нарушение американскими властями основных гражданских, социальных и политических прав, предусмотренных Всеобщей декларацией прав челонека, Заключительным актом совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе и другими международно-правовыми документами.
Первое. Американскому обществу бывших советских политзаключенных, Инк. отказано в завершении процесса регистрации в США.
Второе. Члены общества — бывшие советские узники совести и политзаключенные, находящиеся в США на положении беженцев, подвергаются необоснованным арестам, ограблению и выселению из занимаемых ими жилых помещений. Полиция и прокуратура не реагирует на жалобы потерпевших. Известен случай проявления русофобии со стороны полиции. (Где член-корреспондент Игорь Шафаревич?! Где фюреры «Памяти»?! — В.Л.)
Третье. Ряд бывших советских политзаключенных хотят возвратиться на Родину, но... при оформлении политэмигрантами документов на выезд из США американские должностные лица чинят им препятствия.

Заключение. Находящиеся в США бывшие советские политзаключенные лишены возможности помогать друг другу ...В отношении их американскими органами власти нарушаются основные гражданские, политические и социальные права человека".

Участник совещания по человеческому измерению Адольф Горвиц, которого власти пригласили на это мероприятие после десятилетней отсидки в спецлагере особого режима, рассказывает:

— Когда председательствующий на заседании человек с чекистской выправкой на без удовольствия прочитал этот "документ", я офанарел. Будто не здесь рядом, на улице Чайковского, стоит длинная очерeдь к зданию американского посольства, а где-нибуть в Вашингтоне или Нью-Йорке тысячные толпы штурмуют советское правительство с целью вырваться из США. Это была, на мой взгляд, обыкновенная гебистская провокация, сработанная топорно.

Николай Толстых распознал Малинина по стилю его писаний: язык авторский, давно замечено, много о чем поведать может. Изображая себя "правозащитником", провокатор легко переходил с "я" на "МЫ": дескать, и мы боролись, и мы пахали. Борец и потрясатель. Борец за денежные знаки и потрясатель чужих сейфов, он еще в 1990 году патетически вое клицал: "Автор предвзято искажает социалистическую действительность, претенциозно изображая ..." Не статья, а донос, обвинительное заключение. А в о бра щении к международному совещанию Малинин превзошел сам себя, изображая пьяниц и хулиганов жертвами произвола американских властей. Школа чувствуется. Мундир майора Пронина с голубыми просветами под рубищем диссидента.

Обо всех этих делах двух-трехлетней давности можно было бы и забыть: Малинин не Малиновский (помните, в истории большевизма был такой известный провокатор), слишком одиозная и мелкотравчатая личность. Но он вдруг о себе сам решил напомнить.

В последнее время во всех русскоязычных изданиях Соединенных Штатов, в общественных организациях стало появляться "Воззвание к мировой общественности и средствам массовой информации", ругающее на чем свет стоит Международную ассоциацию бывших советских политзаключенных и ее президента Александра Болонкина. Под воззванием напечатано — С. Никифоров. Стоят еще три фамилии, которые никому ничего не говорят. Под текстом нет подписей, но стиль этого произведения эпистолярно-доносного жанра очень даже знаком. Товарищ Малинин остается верным себе. Но причем тут Малинин, если стоит фамилия С. Никифорова? Дело не в том, что они друзья, а в том, что, как показала экспертиза, проведенная специалистами ассоциации (там такие есть) "воззвание к мировой общественности" отпечатано на личной машинке М. Малинина. Кто же такой С. Никифоров? Как и Малинин, он в свое время был изгнан из ассоциации за постоянные склоки, скандалы, матерщину, срыв важных мероприятий ...

В Международной ассоциации бывших советских политзэков очень щепетильно относятся к тем, кто причисляет себя к диссидентам, ибо примазаться к людям с чистой совестью сегодня норовят многие. Да, Никифоров сидел, но вовсе не за правозащитную деятельность, а за подделку документов и попытку передать письмо в американское посольство. Зэковский телеграф работает не хуже гэбистской спецсвязи. Члены ассоциации говорят, что Никифоров был в лагере двойным агентом, за что освобожден на три года раньше. КГБ такое милосердие проявляло только за определенные — и немалые — заслуги. Бывшие зэки тоже умеют задавать вопросы: когда члены ас-социации попытались кое-что уточнить у Никифорова из его биографии, он изрыгнул из себя такую матерщину, на которую способны лишь лагерные вертухаи, и пообещал, что обольет помоями и разрушит ассоциацию. Как видно, обещание свое держит.

Малининская компания небольшая, но очень агрессивная. Как и положено по теории классовой борьбы, четко обозначен враг — ассоциация и ее президент Александр Болонкин. Малининцы в своем печатном издании "Сборник" с настойчивостью, достойной лучшего применения, злобно атакуют ассоциацию политзэков, называя их не иначе как аферистами и авантюристами. Заодно достается и «Новому русскому слову», которое посмело назвать Малинина тем, кто он есть, и поместило информацию об исключении его из ассоциации. Он подал на газету в суд, требуя "за клевету" 0,7 миллиона долларов.

При этом там есть такой пассаж: "Газета «Новое русское слово» печатает откровенно клеветнические материалы и объявления, порочащие бывших советских узников совести, подражая тем самым стилю сталинско-брежневской печати". Такие строки можно отлить из бронзы: Помните, в бывшем Союзе НУ один материал о диссидентах не обходился без строе знаменитой статьи уголовного кодекса: "Клеветнические материалы, порочащие государственный и общественный строй" Привык "товарищ" Малинин к знакомым формулировкам.
Международная ассоциация ведет работу, направленную на то, чтобы суверенные государства, возникшие на развалинах СССР, выплатили достойную ком пенсацию за невероятные муки и лишения, которым подверглись жертвы коммунистического режима и ГУЛАГе. Малинин и его команда в своем "Сборнике' пишут: "...Кто из нас может самостоятельно и объективно определить размеры своих потерь, своего ущерба за все годы лагерей и заключения и ссылок?"

Вопрос риторический, вернее, демагогический. Опять — "мы пахали". И еще одна цитата из малининского "Сборника": "Верховными советами России, Украины приняты законы о реабилитации жертв политических репрессий, которые среди прочего предусматривают выплату денежной компенсации репрессированным, ее размер и порядок. Наше Общество действует в соответствии с этими законами".

Новоявленный поп Гапон успокаивает народ? Правда, пропагандируя "демократические" законы, он обходит молчанием вопрос о размерах компенсации, которая составляет аж 1 (один) доллар за месяц мучений.
Но вернемся к взывателю к "мировой общественности" и средствам массовой информации. Если политическое и нравственное одеяние (вернее мундир) Малинина нам уже знаком, рассмотрим повнимaтельнее его сподвижника — Никифорова.

Сей муж прибыл из Москвы в штат Техас, но там ему было скучно. Узнав о существовании Ассоциации бывших политических заключенных и жертв коммунистического режима, он обрушил на Александра Болонкина поток жалобных писем. Он жаловался на то, что в Техасе вэлфер мизерный, русских почти нет, поговорить не с кем, а он полон сил и горит желанием поработать в ассоциации. Тем более,, что он, Никифоров, является давним и близким другом самого Александра Исаевича Солженицына, вместе сидели, и о нем даже написано в романе «В круге первом». К«к потом выяснили члены ассоциации, действительно, Никифорову посвящены страницы, рассказывающие о деятельности... стукача.

Ассоциация оказала "другу Солженицына" посильную помощь. Ее активисты подыскали ему приличную квартиру в Нью-Йорке, устроили его и сына на работу, дали телевизор, машинку (на которой он теперь строчит на них всяческие мерзости), помогли поступить на курсы английского. Разве кому в голову могло прийти, что "друг Солженицына" окажется "сыном лейтенанта Шмидта"? Он пришел в ассоциацию не для того, чтобы ей помогать, а совсем наоборот — гадить. Причем сознательно, а не по глупости, злона-меренно, а не случайно. Он "зажал", а потом уничтожил важную статью, которая обсуждалась перед публикацией, присвоил документы, начал склочничать и подличать. "Что за человека подбросила им судьба-злодейка?" — стали думать бывшие зэки. И выяснили странные вещи: оказывается, в России господин Никифоров до сих пор получает пенсию, в подмосковных Мытищах за ним сохраняется дом, а в городе квартира. Кстати, и у Малинина тоже. Еще ни одному бывшему политзэку, вынужденному покинуть родину, власти не сохранили квартиру. Ни одному! Кто вы, господин Никифоров?

2. ГОМЕР, МИЛЬТОН И ПАНИКОВСКИЙ, ИЛИ СОЛЖЕНИЦЫН, КОПЕЛЕВ И НЕКТО НИКИФОРОВ

Жулики гак разгорячились, что начали даже легонько отпихивать друг друга ладонями и наперебой вскрикивать: "А ты кто такой?" Такие действия предшествуют обычно генеральной драке, в которой противники бросают шапки на землю, призывают прохожих в свидетели и размазывают на своих щетинистых мордасах детские слезы.

И. Ильф, Е. Петров, «Золотой теленок».

Герострату очень хотелось обратить на себя внимание, и он поджег храм. На Сергея Никифорова внимание никто не обращал, но он знает, что есть люди, имена которых — как храм. Храмы эти так просто не спалишь, но нагадить можно, глядишь, и самоутвердишься. Для начала Никифоров взял и настрочил ругательное письмо самому Солженицыну, дескать не так изобразил писатель его, Никифорова, использовав его биографию и наружность в образе Доронина (речь идет о романе «В круге первом"). Фигура Доронина в романе, мягко говоря, малопривлекательная, а если называть вещи своими именами, просто мерзкая. Надо полагать, Александр Исаевич хорошо знал прототипов своих романов, коль они не стесняются узнавать себя в художественных образах. Как человек деликатный, великий писатель послал своему нежданному корреспонденту книгу с автографом, что подвигло Никифорова везде и всюду представляться другом Нобелевского лауреата. Невольно вспоминается крыловская Моська: "Вот то-то мне и духу придает, что я совсем без драки могу попасть в большие забияки".

Куснуть писателя не удалось, но то, что можно было из этой попытки выжать, выжато. Никифоров присвоил себе титул "друга". Поскольку все шло путем частной переписки, этого ему показалось мало. Другого всемирно известного писателя, по книгам которого человечество четверть века открывало для себя тот же ГУЛАГ, — Льва Копелева — новоявленный претендент на славу Герострата решил куснуть публично со страниц бульварного брайтон-бичского журнальчика «Путник". "В порядке дискуссии" здесь опубликовано его открытое письмо Льву Зиновьевичу Копелеву, сочиненное в лучших погромных традициях эпистолярного жанра известных времен. Дабы личность обличителя проявилась во всем "блеске", процитируем его упражнение, сохранив авторский стиль.
Господин Копелев! В августе 1992 года, находясь в США, я прочитал Вашу книгу (событие! — В.Л.) "Утоли моя печали" — воспоминания о Вашем пребывании на Марфинской шарашке 1947-54 гг. (спецтюрьма N 1 МГБ СССР г. Москва).
Являясь свидетелем многих описанных Вами событий и зная многих людей лично, непременно нужно, чтобы я написал. (Так и слышится: ибо без этого общественная мысль остановится! — В.Л.)

Так вот, слушайте! Многое, что я не мог знать, находясь в Марфино с осени 1949 по июнь 1950г., стало очевидным после прочтения Ваших воспоминаний. Мои первые впечатления о Вас, как об убежденном марксисте, человеке, способном на все, лишь бы вернуть к себе доверие своих покровителей, к сожалению, укрепились. Можно понять и простить убежденных коммунистов, Бог которых обидел разумом, но интеллектуалу Копелеву за его проделки в Марфино не должно быть прощения. Зная, что за работой в Марфино будет наблюдать непосредственно Берия с докладом лично Сталину, вы работали изо всех сил, при любых обстоятельствах, без оглядки. Находясь в заключении как политзаключенный, Вы писали письма в ЦК партии — сигнализировали о плохой работе Марфинского НИИ... И, главное, Ваше старание, г-н Копелев, в сотрудничестве с органами МГБ СССР по разоблачению действительного патриота России дипломата Иванова (в романе А.И. Солженицына "В круге первом» Володин), пытавшегося не допустить попадание в руки советских коммунистов американских секретов производства атомной бомбы. Работали Вы над этим разоблачением по 20 часов в сутки. Подписывая вместе с начальником лаборатории и начальником института отчет о сличении голосов. Вы указали свою должность и ученую степень: "старший научный сотрудник, кандидат наук" Напрашивается еще один титул — ПРЕДАТЕЛЬ.

Позвольте не поверить Вашим утверждениям в воспоминаниях «Утоли моя печали", что А.И. Солженицын также поддерживал свое отвращение к дипломату Иванову и что он тоже увлеченно участвовал в этой игре. Смело могу утверждать, что это ложь. (Ну как же: за "друга" готов я хоть в воду. Невдомек Никифорову, что в то послевоенное время абсолютное большинство зэков, в том числе и политических, были патриотами своего Отечества, презирали его врагов, с отвращением относились к настоящим шпионам, верили в коммунистические химеры и в то, что партия состоит не из одних негодяев. Поэтому писали в ЦК, старались как можно лучше работать в любых уел эви-ях, помогали выявить тех, кто вредил интересам госу-дарства. Люди верили в коммунистические идеилы, которые не так уж плохи, если бы были выполнимы, если бы не извращались и'если бы не были доведены "сталинскими соколами" до абсурда, стоившего жиз-ни миллионам. Правды тогда не знал никто. Мучительно и долго шли к правде Солженицын, Шала! лов, Копелев ...Ее надо было выстрадать, выносить, преж-де чем выкрикнуть. "Друг" великого писателя должен был это понять, принимая на себя ответственность нечто утверждать за него. И на других не навешичать ярлыки по совковой привычке. Да дело в том, что у таких, с позволения сказать, публицистов, как С. Никифоров, понятие об ответственности свое — В.Л.)

Г-н Копелев! Вы пишите, что в семидесятых п щах пути Ваши с А. И. Солженицыным разошлись и что это другая тема и время для нее еще не приспело. Очень буду рад, если это действительно так, только неясно мне, почему же время еще не приспело? Когда же оно приспеет? (И в самом деле, что же Вы молчите, Лев Зиновьевич? Никифоров приказывает времени приспеть, он ведь покоритель пространства и времени, а Вы чего-то ждете. Неспроста все это. — В.П.)

Вам, г-н Копелев, повезло. Вы настоящего ГУЛАГа не видели — почти весь срок свой отбывали в "придурках". ...,а про Марфинскую шарашку и говорить не приходится — это санаторий, а не ГУЛАГ. Если бы Вас загнали, как меня, на одну из Воркутинских шахт.., вот тогда бы и Вы узнали, что такое ГУЛАГ. (Удивительное это чисто совковое стремление, чтобы кому-то было еще хуже чем мне. Ну прямо, как в анекдоте: Господь говорит мужику: сделаю тебе все, что попросишь, только учти что твоему соседу — в два раза больше. Мужики говорит: вырежи мне, Господи, одно яйцо! Никифоров обижен на судьбу, что Копелева как специалиста оставили в НИИ, а его, беднягу, отправили на шахту. Разве несвобода не везде одинакова" — В.Л.) Трудно понять, для кого Вы писали свои воспоминания и за кого Вы нас принимаете?
... Все эти факты взяты мною из Ваших воспоминаний «Хранить вечно» и «Утоли моя печали», а также из моего общения с Вами (последние несколько месяцев пребывания в Марфино я работал в акустической лаборатории под Вашим руководством — не говорите, что не помните меня. Солженицын в своем романе «В круге первом» использовал мою биографию и наружность в образе Доронина). Во внушительном пространстве Ваших воспоминаний места для нескольких идущих из сердца слов покаяния так и не нашлось. Мне стыдно за Вас, Лев Зиновьевич, Не покаяться ли Вам?'
...Отвечать на такое послание, а тем более вступать по нему в какую-либо дискуссию, вряд ли кго-либо станет. Тем более, что оно очень сходно с малининско-никифоровским "обращением к мировой общественности". А процитировано оно лишь для того, чтобы был полным портрет новоявленных "правозащитников", которым в зарубежье очень хочется найти свой пьедестал и "непременно нужно, чтобы я начисал".

В августе 1992 года Михаил Малинин предпринял вояж в Москву.
И вот тут начинается вторая серия нашей истории, будто события в Нью-Йорке и в Москве происходят в соответствии с одним и тем же сценарием, написанным одним автором.
Продолжeниe
Возрaт нa гл.стр.